![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
alltigraоно, конечно, незаконченное, но такое симпатичное, что не могу не вытащить) а чо, пять с лишком лет валялось в закромах, можно и проветрить))
Сага о драме, какой-то маме, весеннем коте на крыше, о том, кто гулять вышел, о совести и чести, любви и страшной мести, об авторе бесстыжем и о верблюде рыжем.
Настя.
У Насти 34 размер, и найти туфли по вкусу невозможно. У Насти огромные черные близорукие глаза, обрамленные роскошными ресницами — но вся эта роскошь обычно кустится и расплывается за стеклами очков. У Насти тонкая талия и высокая грудь, и поэтому она боится ходить по вечерам одна, потому что таким девушкам нигде не дают прохода, она не ходит гулять с девушками, потому что они глупые, и не ходит гулять с парнями, потому что они думают только об одном... У Насти нежная кожа и чудесные, чуть полноватые, идеальной формы яркие губы, которые она никогда не осквернит вульгарностью губной помады. Насте двадцать лет.
У Насти несчастная любовь. Она влюблена в своего преподавателя — красивого, мужественного, интеллигентного, умного, обаятельного, женатого кандидата наук, а еще у него — и все об этом знали! - был роман с аспиранткой.
Нет, так жить нельзя.
Фил.
Он сидел и пил пиво. Юлька его бросила, уже в пятый и последний раз, и это уже было точно — навсегда. Сволочь она, конечно. Но так, как она целовалась — никто из девчонок не умел. Зараза. Само собой, ее надо проучить. Вот пойти и броситься с моста в речку — утонуть там, или вытащат, мокрого, тогда простудиться и умереть от воспаления легких. А она будет помнить всю жизнь. Вооот.
Фил допил пиво и пошел обуваться. От ботинок подозрительно воняло. Мурзик предусмотрительно метнулся в дальний угол ванной...
Идти в вонючих ботинках — даже топиться — было никак невозможно. А без ботинок холодно, да и глупо.
Сука ты, а не кот! - взвыл Фил, разбил бутылку и стал подбирать самый большой осколок, чтобы резать вены в ванной. В ванной ботинки без надобности.*
*
на самом деле все, возможно, было не так...
тут все на самом деле зависит от автора. Вот, скажем,
жестокий автор позволит Филу поскользнуться на пути в ванную, перерезать себе все вены одним махом, истечь кровью и умереть от гангрены и столбняка. А когда он перестанет стонать, к его остывающему телу прибежит Юлька. Или если автор этой истории добрый человек, то Фил заплачет и передумает топиться, даст коту колбасы и будет его гладить, а потом позвонит Юльке и они помирятся. Вот если автор порядочный человек — то Юлька сама в этот момент позвонит в дверь, и они помирятся навсегда, и будут жить долго и счастливо и умрут в один день. А если автор творческий человек — то Фил пойдет последний раз покурить на балкон, и с балкона увидит, как пять маньяков гонятся за Настей, спрыгнет с балкона, спасет её — а Настя целуется, естесственно, еще лучше, чем Юлька... Что тут сказать? Автор данной истории не самый добрый(но и не самый жестокий) человек на свете, излишней порядочностью или там фантазией он тоже не обременен. Единственное, на что претендует автор — честность изложения. Зануда, короче.
Итак, Фил остался жив. По той простой причине, что он пил пиво из банки и разбивать до осколков ему было нечего.
Во сне Фил увидел пророка.
Точнее, было так:
В редком тумане, плавающем клочьями перед глазами Фила, стало различимо большое пятно. Пятно постепенно приобретало очертания человеческой фигуры, а еще оно двигалось и издавало звуки. Не самое приятное зрелище, честно говоря, но выбирать Филу никто не предлагал.
Ты кто? - поинтересовался Фил.
Пророк я, - выдало резко сгустившееся пятно.
Пророк был некрасив, небрит и несолиден. Мятая майка, драные треники, запах перегара, мутные глаза. Ему вообще не стоило здесь появляться — а уж называть себя пророком было вообще неприлично.
и чего же ты пророк?
Чего хош. Какая тебе разница? Ты меня спросил, я тебе ответил.
И что ты мне скажешь, пророк?
А что ты хочешь услышать? Ты как, вообще?
Пророк был грязен, небрит и волосат.
Он не был бы пророком, если бы не сказал мне, что пророк.
Но раз он пророк, он должен сказать мне как мне жить.
хорошо, сквозь зубы сказал Фил.
аа.. это хорошо. Я думал, может чего надо, а раз хорошо — я пойду. Да?
Уже почти закрыв дверь(Фил провожал его взглядом, каждую минуту держа себя за язык: никогда! Не просите! Ничего!), пророк еще раз заглянул:
а может, все-таки?
Чего? - вскинулся Фил.
Да вот, ты вроде бутылку хотел разбить, так тут уже стеклышко готовое лежит... Возьмешь?
Фил с воплем запустил в пророка грязный ботинок, дверь захлопнулась.
У меня все хорошо! - с сомнением произнес Фил.
Ыть? - что-то зашевелилось в голове.
ВСЁ! ХОРОШО! У! МЕНЯ! - заорал Фил в зеркало.
Дык я и не спорю, - сказало зеркало и стыдливо затуманилось.
Ты хочешь увидеть ИСТИНУ? - вынырнул из зеркального тумана пророк, поманил грязным пальцем. - Хочешь?
Отстань!!!
Вода ИСТИНЫ! - ржет пророк. - Выпей один глоток, и ты познаешь ее. А когда захочешь поделиться ИСТИНОЙ — угости друга!
Да живи, радуйся, че ты хочешь-то?
Юлька ушла, чему радоваться... ээмм..
мм..ээ.. радуйся тому, что ушла! Значит, любовь твоей жизни впереди, чему же тут не радоваться?
Ну ты сказал! А целоваться теперь с кем?
Ну ты сказал! Пойди и посмотри — с кем!
Неет! Так не бывает!
Неет! Бывает и так, и этак, и вот так вот по диагонали тоже бывает!
Кровь стучит в голове. Сплю. Или нет?
Хочешь узнать истину? - глазки пророка превращаются в узкие щелочки, он ржет, как невоспитанный верблюд. Протягивает мне пластиковую бутылку с... чем?
Что это?
хм. Всё лучше, чем топиться. Делаю глоток. Из стены выходит синезеленый слон, гладит меня бархатистыми ушами и щекочет хоботом. Мне смешно. Это — ИСТИНА?
А потом меня накрывает оглушительная волна — летающих коров, каких-то рогатых мышей, свиней с пушистыми длинными хвостами, лис со стрекозиными крыльями, птиц в сверкающей перламутровой чешуе, гвалт, вонь, грохот, пыль, песни и шипение, сладость и острота на языке, ослепляющий свет, от которого почему-то я сразу взмок. А потом все прошло. Пророка не было. Бутылка была — почти полная. А любовь моей жизни ждала меня впереди. Прикольно, ага.
Фиг вам.
Любовь всей моей жизни была и есть, и осталась моей жизнью. Я вдруг увидел Её – Любовь. И она была почти неотличима от моей жизни – как волшебный башмачок почти ничем не отличается от обычной туфельки. Немножко перламутра, чуть-чуть сияния, море нежности и … сводящее с ума желание узнать – что же дальше? // это уже хоть немножко сегодня добавила, не удержалась)
Сага о драме, какой-то маме, весеннем коте на крыше, о том, кто гулять вышел, о совести и чести, любви и страшной мести, об авторе бесстыжем и о верблюде рыжем.
Настя.
У Насти 34 размер, и найти туфли по вкусу невозможно. У Насти огромные черные близорукие глаза, обрамленные роскошными ресницами — но вся эта роскошь обычно кустится и расплывается за стеклами очков. У Насти тонкая талия и высокая грудь, и поэтому она боится ходить по вечерам одна, потому что таким девушкам нигде не дают прохода, она не ходит гулять с девушками, потому что они глупые, и не ходит гулять с парнями, потому что они думают только об одном... У Насти нежная кожа и чудесные, чуть полноватые, идеальной формы яркие губы, которые она никогда не осквернит вульгарностью губной помады. Насте двадцать лет.
У Насти несчастная любовь. Она влюблена в своего преподавателя — красивого, мужественного, интеллигентного, умного, обаятельного, женатого кандидата наук, а еще у него — и все об этом знали! - был роман с аспиранткой.
Нет, так жить нельзя.
Фил.
Он сидел и пил пиво. Юлька его бросила, уже в пятый и последний раз, и это уже было точно — навсегда. Сволочь она, конечно. Но так, как она целовалась — никто из девчонок не умел. Зараза. Само собой, ее надо проучить. Вот пойти и броситься с моста в речку — утонуть там, или вытащат, мокрого, тогда простудиться и умереть от воспаления легких. А она будет помнить всю жизнь. Вооот.
Фил допил пиво и пошел обуваться. От ботинок подозрительно воняло. Мурзик предусмотрительно метнулся в дальний угол ванной...
Идти в вонючих ботинках — даже топиться — было никак невозможно. А без ботинок холодно, да и глупо.
Сука ты, а не кот! - взвыл Фил, разбил бутылку и стал подбирать самый большой осколок, чтобы резать вены в ванной. В ванной ботинки без надобности.*
*
на самом деле все, возможно, было не так...
тут все на самом деле зависит от автора. Вот, скажем,
жестокий автор позволит Филу поскользнуться на пути в ванную, перерезать себе все вены одним махом, истечь кровью и умереть от гангрены и столбняка. А когда он перестанет стонать, к его остывающему телу прибежит Юлька. Или если автор этой истории добрый человек, то Фил заплачет и передумает топиться, даст коту колбасы и будет его гладить, а потом позвонит Юльке и они помирятся. Вот если автор порядочный человек — то Юлька сама в этот момент позвонит в дверь, и они помирятся навсегда, и будут жить долго и счастливо и умрут в один день. А если автор творческий человек — то Фил пойдет последний раз покурить на балкон, и с балкона увидит, как пять маньяков гонятся за Настей, спрыгнет с балкона, спасет её — а Настя целуется, естесственно, еще лучше, чем Юлька... Что тут сказать? Автор данной истории не самый добрый(но и не самый жестокий) человек на свете, излишней порядочностью или там фантазией он тоже не обременен. Единственное, на что претендует автор — честность изложения. Зануда, короче.
Итак, Фил остался жив. По той простой причине, что он пил пиво из банки и разбивать до осколков ему было нечего.
Во сне Фил увидел пророка.
Точнее, было так:
В редком тумане, плавающем клочьями перед глазами Фила, стало различимо большое пятно. Пятно постепенно приобретало очертания человеческой фигуры, а еще оно двигалось и издавало звуки. Не самое приятное зрелище, честно говоря, но выбирать Филу никто не предлагал.
Ты кто? - поинтересовался Фил.
Пророк я, - выдало резко сгустившееся пятно.
Пророк был некрасив, небрит и несолиден. Мятая майка, драные треники, запах перегара, мутные глаза. Ему вообще не стоило здесь появляться — а уж называть себя пророком было вообще неприлично.
и чего же ты пророк?
Чего хош. Какая тебе разница? Ты меня спросил, я тебе ответил.
И что ты мне скажешь, пророк?
А что ты хочешь услышать? Ты как, вообще?
Пророк был грязен, небрит и волосат.
Он не был бы пророком, если бы не сказал мне, что пророк.
Но раз он пророк, он должен сказать мне как мне жить.
хорошо, сквозь зубы сказал Фил.
аа.. это хорошо. Я думал, может чего надо, а раз хорошо — я пойду. Да?
Уже почти закрыв дверь(Фил провожал его взглядом, каждую минуту держа себя за язык: никогда! Не просите! Ничего!), пророк еще раз заглянул:
а может, все-таки?
Чего? - вскинулся Фил.
Да вот, ты вроде бутылку хотел разбить, так тут уже стеклышко готовое лежит... Возьмешь?
Фил с воплем запустил в пророка грязный ботинок, дверь захлопнулась.
У меня все хорошо! - с сомнением произнес Фил.
Ыть? - что-то зашевелилось в голове.
ВСЁ! ХОРОШО! У! МЕНЯ! - заорал Фил в зеркало.
Дык я и не спорю, - сказало зеркало и стыдливо затуманилось.
Ты хочешь увидеть ИСТИНУ? - вынырнул из зеркального тумана пророк, поманил грязным пальцем. - Хочешь?
Отстань!!!
Вода ИСТИНЫ! - ржет пророк. - Выпей один глоток, и ты познаешь ее. А когда захочешь поделиться ИСТИНОЙ — угости друга!
Да живи, радуйся, че ты хочешь-то?
Юлька ушла, чему радоваться... ээмм..
мм..ээ.. радуйся тому, что ушла! Значит, любовь твоей жизни впереди, чему же тут не радоваться?
Ну ты сказал! А целоваться теперь с кем?
Ну ты сказал! Пойди и посмотри — с кем!
Неет! Так не бывает!
Неет! Бывает и так, и этак, и вот так вот по диагонали тоже бывает!
Кровь стучит в голове. Сплю. Или нет?
Хочешь узнать истину? - глазки пророка превращаются в узкие щелочки, он ржет, как невоспитанный верблюд. Протягивает мне пластиковую бутылку с... чем?
Что это?
хм. Всё лучше, чем топиться. Делаю глоток. Из стены выходит синезеленый слон, гладит меня бархатистыми ушами и щекочет хоботом. Мне смешно. Это — ИСТИНА?
А потом меня накрывает оглушительная волна — летающих коров, каких-то рогатых мышей, свиней с пушистыми длинными хвостами, лис со стрекозиными крыльями, птиц в сверкающей перламутровой чешуе, гвалт, вонь, грохот, пыль, песни и шипение, сладость и острота на языке, ослепляющий свет, от которого почему-то я сразу взмок. А потом все прошло. Пророка не было. Бутылка была — почти полная. А любовь моей жизни ждала меня впереди. Прикольно, ага.
Фиг вам.
Любовь всей моей жизни была и есть, и осталась моей жизнью. Я вдруг увидел Её – Любовь. И она была почти неотличима от моей жизни – как волшебный башмачок почти ничем не отличается от обычной туфельки. Немножко перламутра, чуть-чуть сияния, море нежности и … сводящее с ума желание узнать – что же дальше? // это уже хоть немножко сегодня добавила, не удержалась)
