![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
вот такое кредо - или его часть -
Feb. 3rd, 2017 08:58 amЯ верю в синий океан –
Без «кофе с запахом капусты»,
В рассветно тающий туман
И сладкий миг внезапной грусти,
Вселенский бал, вселенский смех,
Вселенский праздник в днях обычных,
В раскраски и в кино для всех,
В свободу и в свою практичность,
В открытость книг, дверей и лиц,
В волшебность игр большого мира,
В блокноты с тысячей страниц
и в свет звезды, чье имя – Ира)))))))
Без «кофе с запахом капусты»,
В рассветно тающий туман
И сладкий миг внезапной грусти,
Вселенский бал, вселенский смех,
Вселенский праздник в днях обычных,
В раскраски и в кино для всех,
В свободу и в свою практичность,
В открытость книг, дверей и лиц,
В волшебность игр большого мира,
В блокноты с тысячей страниц
и в свет звезды, чье имя – Ира)))))))
сказка на ночь
Apr. 21st, 2016 10:28 pmПлещет море за кормою, караван плывёт по небу – хоровод семи историй перепутал быль и небыль, ветерок свистит за бортом, паруса, как барабаны, все сомненья – к чёрту, к чёрту! Мы идём к далёким странам!
Где-то реет буревестник, где-то пингвин прячет тушу – на своём всегда все месте, и тела, и даже души, кто идёт по жизни с песней, кто шагает вслед за солнцем – если жить, так интересно, если пить – так уж до донца! Если спать – тогда всю зиму, а играть – зимой и летом! Всё, что есть – необходимо, если вдруг рассмотришь это.
Всё, что кажется ненужным – видно, просится в дорогу: лишний тапок, лишний ужин, лишний вес… и слава богу! Отпускаю, разрешаю, открываю окна-двери, наливаю чашку чаю на дорожку – всем по мере… отпускаю… разрешаю… выдыхаю без усилий…
Больше я не разрушаю.
Я теперь себя простила.
Я теперь другие сказки – слышу, вижу, ощущаю, знаю – мир игруч и ласков – создавая, упрощая, изменяясь в каждом миге, изменяясь с каждым словом, тик-и-таки – волны, игры в мире бесконечно новом.
Где-то реет буревестник, где-то пингвин прячет тушу – на своём всегда все месте, и тела, и даже души, кто идёт по жизни с песней, кто шагает вслед за солнцем – если жить, так интересно, если пить – так уж до донца! Если спать – тогда всю зиму, а играть – зимой и летом! Всё, что есть – необходимо, если вдруг рассмотришь это.
Всё, что кажется ненужным – видно, просится в дорогу: лишний тапок, лишний ужин, лишний вес… и слава богу! Отпускаю, разрешаю, открываю окна-двери, наливаю чашку чаю на дорожку – всем по мере… отпускаю… разрешаю… выдыхаю без усилий…
Больше я не разрушаю.
Я теперь себя простила.
Я теперь другие сказки – слышу, вижу, ощущаю, знаю – мир игруч и ласков – создавая, упрощая, изменяясь в каждом миге, изменяясь с каждым словом, тик-и-таки – волны, игры в мире бесконечно новом.
уф. Родилась.
Mar. 7th, 2016 04:48 pmнынче процесс был несколько отличающимся от обычного течения дел)) Подробности, если получится, напишу позже)
А пока - трясутся ручки, ножки и язычок)) Телефон в обмороке с утра, ничего не могу прочитать, а сейчас уже даже позвонить не могу, во дела))
И всё-таки - ура, мы вместе! Спасибо за компанию!!
ps: некоторые подробности - здесь
А пока - трясутся ручки, ножки и язычок)) Телефон в обмороке с утра, ничего не могу прочитать, а сейчас уже даже позвонить не могу, во дела))
И всё-таки - ура, мы вместе! Спасибо за компанию!!
ps: некоторые подробности - здесь
Сослагательный стишок
Jan. 24th, 2016 10:52 amВот бы если б да кабы
Собирать везде грибы!
Шевелением мизинца
Строить замки и избы!
( Если б я была могуч, )
Собирать везде грибы!
Шевелением мизинца
Строить замки и избы!
( Если б я была могуч, )
на своей стороне
Sep. 2nd, 2015 12:54 pmОднажды Великого Магистра Ордена Часов Попятного Времени Мабу Калоха спросили: «Почему ты столь безмятежно улыбаешься, когда играешь в карты и проигрываешь ?»
«Потому что когда я выигрываю, я остаюсь самим собой, а когда проигрываю, превращаюсь в своего соперника и испытываю его радость», — объяснил Магистр Маба Калох.
Его ученики долго обдумывали и обсуждали услышанное. Им показалось, что испытывать чужую радость — это великое достижение, и они стали практиковаться. Через дюжину лет многие Магистры Ордена Часов Попятного Времени умели испытывать чужую радость. А еще через две дюжины лет это ушли даже Орденские послушники.
Ради практики они каждый вечер посещали трактиры, где шла игра, и постепенно спустили на ветер всю Орденскую казну, которая и без того была невелика.
Когда Магистр Маба Калох узнал о состоянии казны, он не стал упрекать своих учеников, только кротко улыбнулся и сказал: «А теперь испытайте-ка мое настроение».
( После этого )
«Потому что когда я выигрываю, я остаюсь самим собой, а когда проигрываю, превращаюсь в своего соперника и испытываю его радость», — объяснил Магистр Маба Калох.
Его ученики долго обдумывали и обсуждали услышанное. Им показалось, что испытывать чужую радость — это великое достижение, и они стали практиковаться. Через дюжину лет многие Магистры Ордена Часов Попятного Времени умели испытывать чужую радость. А еще через две дюжины лет это ушли даже Орденские послушники.
Ради практики они каждый вечер посещали трактиры, где шла игра, и постепенно спустили на ветер всю Орденскую казну, которая и без того была невелика.
Когда Магистр Маба Калох узнал о состоянии казны, он не стал упрекать своих учеников, только кротко улыбнулся и сказал: «А теперь испытайте-ка мое настроение».
( После этого )
Такой вот сюрприз с утреца:
Oct. 17th, 2014 10:01 amОсень-арахна плетет кружева, все одно — получаются липкие сети,
Северный ветер рвет черепицу с моей и так-то нетвердой крыши,
Когда-то давно мне хотелось спасти всех раненных в жопу на этой планете,
Но Бог оказался на высоте и меня не услышал.
(Тикки Шельен)
и
![[livejournal.com profile]](https://www.dreamwidth.org/img/external/lj-userinfo.gif)
star_emerald
бог оказался на высоте-наблюдение лучше. сердце открытей...тот, кто стремится обвинять вовне - тот придумал рога и копыта
тот и бросает горечь слов - в попутный ветер, рождая пену
Тот и мечтает чтобы заглох каждый кто чувствует вдохновенно
А нам бы к богу-рядышком сесть и смотреть, как закат догорает
Бог ведь прощает все и всех, лишь потому, что НАБЛЮДАЕТ
Северный ветер рвет черепицу с моей и так-то нетвердой крыши,
Когда-то давно мне хотелось спасти всех раненных в жопу на этой планете,
Но Бог оказался на высоте и меня не услышал.
(Тикки Шельен)
и
star_emeraldбог оказался на высоте-наблюдение лучше. сердце открытей...тот, кто стремится обвинять вовне - тот придумал рога и копыта
тот и бросает горечь слов - в попутный ветер, рождая пену
Тот и мечтает чтобы заглох каждый кто чувствует вдохновенно
А нам бы к богу-рядышком сесть и смотреть, как закат догорает
Бог ведь прощает все и всех, лишь потому, что НАБЛЮДАЕТ
(no subject)
Aug. 12th, 2014 10:01 am
вместе с
star_emerald"Все по-настоящему интересные вещи происходят
по ту сторону причинно-следственных связей"
М.Фрай
Зачем нам утром открывать глаза?по ту сторону причинно-следственных связей"
М.Фрай
Зачем нас соблазняют чудеса?
Зачем, смеясь, бежит любовь по жилам?
( Зачем вся радость так неудержима? )
(no subject)
Dec. 25th, 2012 04:12 pmгод состоялся вовсю - в нем уместились и мои финансовые вершины и впадины, таковые же имели место в работе, что касается более личного - произошло расставание с аж двумя коллективами, с которыми я длительно участвовала во всяких творческих проектах(сама фшоке была, да - но других вариантов просто не было), были - опять же, если глобально - две очень разные довольно большие обучалки(и обе собираются продолжиться дальше), результаты которых пока что почти не использованы(а вот это уже - мой традиционный косяк! и - птица на трансформацию, да), были разные всякие семинары, где в основном была участником, а не ведущим, хотя и наоборот тоже немного случилось - и торкало тоже будь здоров... Были пробы выйти и сделать что-то новое для себя, или не совсем новое - но иначе, под другим углом. Результаты пока обрабатываются и осмысливаются...
Друзья как-то разбрелись, чуть удалившись на дистанции и пока непонятно, для чего и насколько мне это нравится... Вообще очень много непонятного - чуть больше, чем мне обычно хочется для комфортного существования,
Самое смешное, пожалуй, что мне регулярно бывало скучно - и довольно долго... при всех упомянутых вершинах и впадинах, нечастых(ура, растем))) эмоциональных зашкаливаниях - я резво возвращаюсь в привычную норку, сворачиваюсь калачиком под одеялом и удовлетворенно скучаю до следующего раза, гыгы. Видимо, что-то я называю не так - ставим ышшо одну птицу.
Вдруг сегодня - день-то какой! - вспомнилось, что "то, что рождается - мягкое и слабое, то, что умирает - твердое и сильное".
И что жизнь - это, в частности, процесс утраты твердых и стойких иллюзий, типа. По детству нравилось читать по этому поводу Бальзака, сейчас он мне кажется тяжеловат, ибо - ну, иллюзии, ну стальные-чугунные, ну разбились, а ты по-прежнему дурак, че теперь, плакать над осколками? Мне хочется извлечь из этой процедуры весь, сколько смогу, пафос и значимость, ибо они там лишние... Была у зайца избушка лубяная, была у Эвклида его геометрия, думала я что яблоки сладкие - а они и сладкие и кислые, и геометрия всякая бывает, и зайцы очень по-разному живут, и как-то константным остается только то, что как только начинаешь думать, что что-то у тебя каузальненько слепилось, как тут же оно выворачивается, как бублик, наизнанку, и разлепляется совсем в другую фигуру - или вовсе разлетается в разные стороны.
И всё же код "ты лучше, чем ты о себе думаешь" - работает. Если не работал бы, живых тут уже давно никого попросту не было. А значит, "мягкое и слабое", то, что "лучше, чем ты о себе думаешь" - рождается. И стоит принести ему побольше волшебных подарков, и налить горячего чаю, и дать свежую вкусную шоколадку или что там ему нравится, обнять покрепче и включить гирлянду на елке, возвращаясь в детство вместе.
И сегодня оно рождается тоже.
Вот)
УПД - попалось в ленте
Самое страшное(Тигра+Звезда)
Dec. 12th, 2012 10:57 pm
Пройдя долгий жизненный путь от удачливого сперматозоида до успешного бизнесмена, я, кажется, сохранил в целости всего одно убеждение: «Бабочке в коконе не место,» – говорил я, сваливая из надоевшей компании или сбегая с лекции. Сегодня я сделал финт ушами, сбежав с работы после совещания и телефонных переговоров с подрядчиками, растянувшихся на пару часов. «Кокон» сжимал уже так, что, кажется, трещали кости. «Помою машину и вернусь!» - надеюсь, услышала секретарша, а я — помчался на верном мустанге в городские пампасы.
Если бы тебя спросили, как в детстве, Димыч, что ты любишь больше всего на свете? Наверное, ответ был бы — жену, дочку и превращения. Зеленый чемодан превращается в синюю лягушку, красный мяч становится желтым яблоком, а лягушка, сбросив старую шкурку, оборачивается умницей и красавицей...
Школьные и студенческие игры в чародея, гипнотизера и прохфессора всех наук когда-то обеспечили тебе, Димыч, прекрасный материал — сначала для диплома(прошел на ура), и потом, когда пришло время писать кандидатскую. Пристрелянный глаз видел болевые точки у любого встречного, как снайпер, и порой тебе везло: выпадал очередной шанс увидеть еще одну бабочку, расправляющую крылья. Кандидатскую «зарезали» перед самой защитой. «Недоказуемо, нетиражируемо и ненаучно» Ты скрипел зубами, Катя молчала, она стала реже смеяться, но всё чаще прижималась, чтобы поцеловать. В тот раз все, кажется, спасла Лиза, которой было два. Лизу не интересовали бабочки, ей нужны были карусели и машинки, а еще — гулять, рисовать и купаться. И как-то всё прошло. Наука ушла в далекое прошлое, новорожденный бизнес мочил пеленки и сучил ножками, круглосуточная работа не оставляла времени для размышлений, и это тоже было хорошо. Было хорошо, Димыч, было! А сейчас?
Я подъехал к мойке. Здесь, против обыкновения, была очередь. Заглянул в кафе. Пара свободных столиков, тройка занятых. За одним столиком сидела девушка, двойняшка Барби. Бывают же в природе чудеса...
***
Машину должны были помыть через час. Полтора часа ничего не делать было бы прекрасно, если дома: диван, книжка, телевизор, коврик для упражнений, на худой конец, компьютер и полулитровая чашка кофе... да что там! Набор для маникюра и тот, нервно попискивая, ждал, когда же хозяйка освободится настолько, чтобы взять его в свои нежные ручки. Здесь выбор невелик. Собственно, его и не было. Кафе и мобильник. Пешком отсюда далеко не уйдешь, ждать — полтора часа, как уже сказали. Эх.
Столик у окна. Капуччино с белым сердечком наверху. Солнце заглядывает в глаза.
- Не помешаю? - глубокий, мужской, потрясающе приятный, бархатный, как говорят дамы в возрасте, голос.
Голос не обманул, мужчина оказался вау, отпад и супер. Высокий, очень взрослый и очень элегантный, он выглядел совсем мальчишкой, когда улыбался. И его не портило даже обручальное кольцо, которое было там, где ему положено у солидных взрослых мужиков его возраста. А жаль... Впрочем, пить с ним кофе кольцо не помешает. Или не кофе: у него на подносе стояла бутылка минералки и два стакана. Два. Ох....
Верочка настолько увлеклась рассматриванием и составлением портрета будущего собутыльника, что забыла ответить, и, только заметив, что он уже несколько минут стоит рядом с ней и ждет — кивнула. Бутылка и стаканы оказались на столе.
- Будем знакомы? - минералка льется в стаканы, один подвигается к Верочке. - Я Дмитрий Александрович, а как зовут барышню?
- Верочка.
- Чудесное имя! - штампы, штампы, всюду штампы. Но он искренне улыбается, и, действительно, после кофе очень хочется воды, и, если уж совсем честно, мы все говорим — слова, слова, слова... А он, по крайней мере, улыбается по-настоящему. - Вы надолго тут застряли? Мне обещали час назад, я приехал — а все на месте. Зато с Вами познакомился, значит всё-таки не зря.
Верочка чувствует, что улыбается в ответ. Действительно, день замечательный, а провести час или два в светской болтовне с интересным человеком — роскошь, доступная не так часто, как хочется.
Время летит незаметно — Вы студентка? Я так и подумал! Спешу представиться: предприниматель, бывший преподаватель, знаток всех психологических и философских наук(шутовской поклон с приплясываниями), строил философские системы; - а сейчас что строите? - сейчас всё больше дома. Спрос определяет-с! Обсудили философию, вкупе с психологией, кибернетикой и царицей всех наук. Поговорили о модных трендах. О погоде. Об искусстве. А потом...
- Что для тебя самое страшное? - спросил Дмитрий Александрович.
Определенно, он был еще и гипнотизером. Иначе как объяснить тот факт, что сразу же, после стакана минералки (Верочке вдруг стало слишком жарко и она расстегнула верхнюю пуговичку... вспоминая, что «слегка расстегнутая» девушка всегда симпатичнее...) - так вот, сразу после этого она обнаружила себя лежащей, лопатки и ягодицы ощущали приятный холодок свежей шелковой простыни, а беглая, чтобы никто не заметил, проверка показала, что вместо брючного костюма на ней, гм.. да, собственно, ничего не было. Еще — это явно была не гостиная(и уж тем более не автомойка!), а спальня. И еще — прикосновения. Уверенные и нежные, но абсолютно не с чего бы им браться...
- Это изнасилование? - робко попыталась уточнить Верочка.
- Как скажешь... я думал, это просто сюрприз — исполнение твоего желания, но, если ты хочешь...
… её тело грубо мяли жесткие лапы, одежда давно была сорвана, а Верочка, пытаясь сопростивляться, теряла последние силы. Она чувствовала, что сминается, как скомканная бумажка и, обезумев от боли окончательно, вцепилась, как могла, зубами и ногтями в своего мучителя. И кошмар кончился.
Но начался новый.
Верочка, как была — голая — стояла на подиуме, дрожа и закрываясь руками, а вокруг нее ходили мужики, глазея, показывая пальцами, гыгыкая и смачно обсуждая подробности ее анатомии. Вдруг толпа расступилавсь, из нее вышел улыбчивый красавец, напоминающий Элвиса Пресли, подошел и ласково посмотрел на Верочку. Она судорожно вздохнула... «Какая же ты страшненькая! » - масляно проворковал красавец. Верочка затряслась в рыданиях. Она плакала и плакала... и вдруг поняла, что всё прошло - как будто никогда и не было.
Один кошмар сменялся другим, Верочка визжала от ужаса, дралась, бежала куда-то, материлась, используя до сих пор неизвестные ей слова, пряталась и выходила навстречу. Картинки и ощущения сменялись настолько быстро, что в какой-то момент ей просто надоело чего-либо страшиться. А, может быть, все страшное осталось позади.
...А руки скользили, слегка задерживаясь, слегка ускоряясь, под прикосновениями тело становилось шелковым, звенящим, таяло воском и разлеталось во все стороны взрывом сверхновой.
Разлетевшись снова и снова собрав пазл, она обнаружила себя — бокал шампанского в собственной руке, удивительно красивой, с изящными пальцами, причем, кажется, это был уже не первый бокал - жажда навалилась, как после перехода пустыни ... Верочка смотрела на свои ноги, которые вдруг показались ей отдельными существами, каждая — со своим характером, правая — немного вздорная, но ничего, а вот левая никак не хотела ни с кем соглашаться... «А они у меня красивые,» - вдруг поняла Верочка. - «Глупые, но симпатичные... а, может, и не глупые, вон сколько времени меня носят, тут кто угодно сдуреет.» Верочка готова была заплакать от умиления, но вместо этого вцепилась в бокал с удвоенной силой, и пила, пила, пила...
- Так что для тебя самое страшное? - Дмитрий Александрович был рядом: шампанское в одной рука, вторая рука — вот она, гладит и играет, как будто Верочка — открытый рояль. И ведь правда — открытый...
- Самое страшное — неизвестность. Когда я не знаю, что будет через пять минут, а что — через десять.
- А сейчас как, не страшшшно? Сейчас ты знаешь? - Д.А. смеется и чокается с ней, бокалы мягко звенят.
Звенят не бокалы. Звонит ее мобильник на столе, мяукает за компанию мобильный Д.А., а от стойки обслуживания идет вприпрыжку пацан в комбинезоне, явно к ней. Машина вымыта, можно ехать.
Шампанское?.. На столе пустая бутылка от минералки и два стакана. И Верочкина чашка от капуччино. Брючный костюм — на Верочке, сидит так же безупречно, верхняя пуговичка застегнута. Д.А. улыбается с видом заговорщика.
Верочку подбрасывает на месте. К щекам приливает кровь.
- Вы... вы... вы... жулик! - Верочка вихрем вылетает из зала, чудом не забыв сумочку, прекрасная и грозная, как полки со знаменами.
Совершенно точно: она уже ничего не боится.
***
Тремя часами позже я подъехал к дому, испытывая странное раздвоение. Очень хотелось в уютное тепло собственного вигвама, чаю с Катюшей - моей скво, блаженное всё подряд, на что хватит фантазии... И совсем не хотелось вылезать из машины, потому что на сегодня(или никогда!) был запланирован очередной разговор с Лизой. Лизочек, Елизавета, Бетти, Бет. Странные друзья в каком-то чрезмерном количестве — куда ни шло. Мы с Катериной тоже не самые замкнутые люди, понимаем... Молодежные субкультуры, ога. Неделю или месяц моя дочь водилась с готами, потом с эльфами, позже ее носило с какими-то славянскими традиционалистами, и ведь это только часть списка. Я привык к тому, что, приходя вечером, не знаю, как называть сегодня ЛизОчка, какого цвета будут ее волосы и губы, какое существо она нам представит своим лучшим другом и увижу ли я ее вообще до наступления ночи. Я вообще люблю перемены, они освежают. Но в данном случае это уже была не свежесть, а мороз по коже: она перестала видеть в нас близких ей людей, перестала с нами разговаривать и смеяться; финансовые вопросы давно были отлажены так, что их обсуждать не приходилось, а больше, похоже, ей со мной говорить стало не о чем. С чего это началось, когда — кто бы знал... Но в последнее время наш дом стал тесен для нас троих, и это, как я сейчас понял, было мучительно.
Почему, блин, нет второго, такого как я, чтобы выпустил меня из этого кокона наружу? Мне хотелось заорать это — вдруг все-таки кто-то откликнется? Босой сапожник, совсем босой...
Все-таки я вышел из машины и вошел в дом. Переоделся даже, поймав себя на том, что опять откладываю, откладываю встречу с Лизочком. Она была дома — к гадалке не ходи, потому что стены сотрясались от динамиков в ее комнате. Нечто заунывное и слегка агрессивное заполняло дом снизу доверху. Я перебирал в памяти наши последние разговоры, которые с самого начала катились, как трамвай по рельсам, в неизбежный тупик. Ну что я ей еще могу сказать, что? Не хотелось повторять вслед за толпой из телевизора: «потеряли мы дочку» - но оно как-то повторялось само собой.
Вчера я постучал в ее дверь, она не открыла. Я весь вечер просидел, слушая, как играет музыка в ее комнате, и вспоминая недавний разговор с Катей.
- Она считает, что ты не видишь в ней человека.
Я чуть не подавился чаем.
- Это как?
- Помнишь, она покрасилась в малиновый и ты начал возмущаться?
- ээ.. Я.. не помню. Малиновый помню. А что я сказал? Ляпнул что-то?.
- Неважно — она обиделась. А потом, когда она пришла с друзьями... - Катя селя и посмотрела прямо на меня, улыбнулась, как будто это не имело отношения к нашей жизни.
- Я опять что-то сказал?
- Нет, ты не сказал ничего! А она хотела, чтобы ты с ними поговорил. Она говорит мне — мама, с ним же нельзя жить, он совсем чужой, с ним рядом просто невозможно находиться. - Катя взяла меня за руку, приложила мою ладонь к своей щеке. - Димыч, ты же все понимаешь, ты большой, а она еще маленькая. И ты у нас волшебник... поговори с ней, хорошо?
Вчера она мне не открыла. Сегодня она мне не откроет тоже. И так по колее из пункта Абсурд в пункт Бред Собачий, пока не расшибешь лоб о стенку.
Я вспомнил Верочку: огромные удивленные глаза, покрывало спеленавшего страха и слепящие вспышки ярости, искры из глаз, молнии из пальцев, смерч, начинающийся от легкого поворота головы. Н-да. И что за кино она смотрела, док, ты в курсе? Я — нет, я аккуратно взламывал замки ее склепа, или кокона, чтобы спящая красавица смогла выбраться наружу... впрочем вопрос глуп — какое кино смотрят в ее возрасте?.. Все мы разные, факт. Но при этом факт и то, что у всех у нас есть стандартная часть, и это порой очень даже обнадеживает. А порой — устанавливает капканы именно там, где ты, неожиданно для себя самого, решаешь вдруг пройти. И все-таки, самое страшное — это не неизвестность. Это когда ты точно знаешь маршрут, тебя от него тошнит, а изменить его ты не можешь, потому что ты катишься, катишься, колеса стучат, и ни-че-го не ме-ня-ет-ся.
Я вспомнил Верочку...
И спросил себя замогильным шепотом: «ЧТО ДЛЯ ТЕБЯ САМОЕ СТРАШШШНОЕ?»
Непонятно почему, меня разобрал смех. Я стоял перед Лизиной дверью, держась за ручку, и складывался пополам от хохота, не в состоянии остановиться. Это казалось дико, невозможно смешно, и я заводился еще больше. Музыка за дверью смолкла, я услышал шаги, дверь открылась и я увидел Лизу. Зеленые волосы, удивленные глаза, сиреневые губы шевелятся, что-то спрашивая, но я, оглушенный музыкой, тишиной и собственным хохотом, пока не понимаю, что она говорит. Она втягивает меня в комнату, и через минуту мы обнимаемся и ржем уже вдвоем. Я говорю ей: «Это ничего, это пройдет,» - она кивает и смеется громче меня. В комнату заглядывает Катя, и мы уже хором говорим ей: «Это пройдет!» - она кивает и убегает на кухню, чтобы ничего не сгорело.
***
«Самое страшное,» - думает Катя - «это когда семейный ужин пригорает.»
рассказ на 14й конкурс Массаракша, исходник и обсуждение - здесь
кстати, там есть, что почитать, рекомендую)))
Если бы тебя спросили, как в детстве, Димыч, что ты любишь больше всего на свете? Наверное, ответ был бы — жену, дочку и превращения. Зеленый чемодан превращается в синюю лягушку, красный мяч становится желтым яблоком, а лягушка, сбросив старую шкурку, оборачивается умницей и красавицей...
Школьные и студенческие игры в чародея, гипнотизера и прохфессора всех наук когда-то обеспечили тебе, Димыч, прекрасный материал — сначала для диплома(прошел на ура), и потом, когда пришло время писать кандидатскую. Пристрелянный глаз видел болевые точки у любого встречного, как снайпер, и порой тебе везло: выпадал очередной шанс увидеть еще одну бабочку, расправляющую крылья. Кандидатскую «зарезали» перед самой защитой. «Недоказуемо, нетиражируемо и ненаучно» Ты скрипел зубами, Катя молчала, она стала реже смеяться, но всё чаще прижималась, чтобы поцеловать. В тот раз все, кажется, спасла Лиза, которой было два. Лизу не интересовали бабочки, ей нужны были карусели и машинки, а еще — гулять, рисовать и купаться. И как-то всё прошло. Наука ушла в далекое прошлое, новорожденный бизнес мочил пеленки и сучил ножками, круглосуточная работа не оставляла времени для размышлений, и это тоже было хорошо. Было хорошо, Димыч, было! А сейчас?
Я подъехал к мойке. Здесь, против обыкновения, была очередь. Заглянул в кафе. Пара свободных столиков, тройка занятых. За одним столиком сидела девушка, двойняшка Барби. Бывают же в природе чудеса...
***
Машину должны были помыть через час. Полтора часа ничего не делать было бы прекрасно, если дома: диван, книжка, телевизор, коврик для упражнений, на худой конец, компьютер и полулитровая чашка кофе... да что там! Набор для маникюра и тот, нервно попискивая, ждал, когда же хозяйка освободится настолько, чтобы взять его в свои нежные ручки. Здесь выбор невелик. Собственно, его и не было. Кафе и мобильник. Пешком отсюда далеко не уйдешь, ждать — полтора часа, как уже сказали. Эх.
Столик у окна. Капуччино с белым сердечком наверху. Солнце заглядывает в глаза.
- Не помешаю? - глубокий, мужской, потрясающе приятный, бархатный, как говорят дамы в возрасте, голос.
Голос не обманул, мужчина оказался вау, отпад и супер. Высокий, очень взрослый и очень элегантный, он выглядел совсем мальчишкой, когда улыбался. И его не портило даже обручальное кольцо, которое было там, где ему положено у солидных взрослых мужиков его возраста. А жаль... Впрочем, пить с ним кофе кольцо не помешает. Или не кофе: у него на подносе стояла бутылка минералки и два стакана. Два. Ох....
Верочка настолько увлеклась рассматриванием и составлением портрета будущего собутыльника, что забыла ответить, и, только заметив, что он уже несколько минут стоит рядом с ней и ждет — кивнула. Бутылка и стаканы оказались на столе.
- Будем знакомы? - минералка льется в стаканы, один подвигается к Верочке. - Я Дмитрий Александрович, а как зовут барышню?
- Верочка.
- Чудесное имя! - штампы, штампы, всюду штампы. Но он искренне улыбается, и, действительно, после кофе очень хочется воды, и, если уж совсем честно, мы все говорим — слова, слова, слова... А он, по крайней мере, улыбается по-настоящему. - Вы надолго тут застряли? Мне обещали час назад, я приехал — а все на месте. Зато с Вами познакомился, значит всё-таки не зря.
Верочка чувствует, что улыбается в ответ. Действительно, день замечательный, а провести час или два в светской болтовне с интересным человеком — роскошь, доступная не так часто, как хочется.
Время летит незаметно — Вы студентка? Я так и подумал! Спешу представиться: предприниматель, бывший преподаватель, знаток всех психологических и философских наук(шутовской поклон с приплясываниями), строил философские системы; - а сейчас что строите? - сейчас всё больше дома. Спрос определяет-с! Обсудили философию, вкупе с психологией, кибернетикой и царицей всех наук. Поговорили о модных трендах. О погоде. Об искусстве. А потом...
- Что для тебя самое страшное? - спросил Дмитрий Александрович.
Определенно, он был еще и гипнотизером. Иначе как объяснить тот факт, что сразу же, после стакана минералки (Верочке вдруг стало слишком жарко и она расстегнула верхнюю пуговичку... вспоминая, что «слегка расстегнутая» девушка всегда симпатичнее...) - так вот, сразу после этого она обнаружила себя лежащей, лопатки и ягодицы ощущали приятный холодок свежей шелковой простыни, а беглая, чтобы никто не заметил, проверка показала, что вместо брючного костюма на ней, гм.. да, собственно, ничего не было. Еще — это явно была не гостиная(и уж тем более не автомойка!), а спальня. И еще — прикосновения. Уверенные и нежные, но абсолютно не с чего бы им браться...
- Это изнасилование? - робко попыталась уточнить Верочка.
- Как скажешь... я думал, это просто сюрприз — исполнение твоего желания, но, если ты хочешь...
… её тело грубо мяли жесткие лапы, одежда давно была сорвана, а Верочка, пытаясь сопростивляться, теряла последние силы. Она чувствовала, что сминается, как скомканная бумажка и, обезумев от боли окончательно, вцепилась, как могла, зубами и ногтями в своего мучителя. И кошмар кончился.
Но начался новый.
Верочка, как была — голая — стояла на подиуме, дрожа и закрываясь руками, а вокруг нее ходили мужики, глазея, показывая пальцами, гыгыкая и смачно обсуждая подробности ее анатомии. Вдруг толпа расступилавсь, из нее вышел улыбчивый красавец, напоминающий Элвиса Пресли, подошел и ласково посмотрел на Верочку. Она судорожно вздохнула... «Какая же ты страшненькая! » - масляно проворковал красавец. Верочка затряслась в рыданиях. Она плакала и плакала... и вдруг поняла, что всё прошло - как будто никогда и не было.
Один кошмар сменялся другим, Верочка визжала от ужаса, дралась, бежала куда-то, материлась, используя до сих пор неизвестные ей слова, пряталась и выходила навстречу. Картинки и ощущения сменялись настолько быстро, что в какой-то момент ей просто надоело чего-либо страшиться. А, может быть, все страшное осталось позади.
...А руки скользили, слегка задерживаясь, слегка ускоряясь, под прикосновениями тело становилось шелковым, звенящим, таяло воском и разлеталось во все стороны взрывом сверхновой.
Разлетевшись снова и снова собрав пазл, она обнаружила себя — бокал шампанского в собственной руке, удивительно красивой, с изящными пальцами, причем, кажется, это был уже не первый бокал - жажда навалилась, как после перехода пустыни ... Верочка смотрела на свои ноги, которые вдруг показались ей отдельными существами, каждая — со своим характером, правая — немного вздорная, но ничего, а вот левая никак не хотела ни с кем соглашаться... «А они у меня красивые,» - вдруг поняла Верочка. - «Глупые, но симпатичные... а, может, и не глупые, вон сколько времени меня носят, тут кто угодно сдуреет.» Верочка готова была заплакать от умиления, но вместо этого вцепилась в бокал с удвоенной силой, и пила, пила, пила...
- Так что для тебя самое страшное? - Дмитрий Александрович был рядом: шампанское в одной рука, вторая рука — вот она, гладит и играет, как будто Верочка — открытый рояль. И ведь правда — открытый...
- Самое страшное — неизвестность. Когда я не знаю, что будет через пять минут, а что — через десять.
- А сейчас как, не страшшшно? Сейчас ты знаешь? - Д.А. смеется и чокается с ней, бокалы мягко звенят.
Звенят не бокалы. Звонит ее мобильник на столе, мяукает за компанию мобильный Д.А., а от стойки обслуживания идет вприпрыжку пацан в комбинезоне, явно к ней. Машина вымыта, можно ехать.
Шампанское?.. На столе пустая бутылка от минералки и два стакана. И Верочкина чашка от капуччино. Брючный костюм — на Верочке, сидит так же безупречно, верхняя пуговичка застегнута. Д.А. улыбается с видом заговорщика.
Верочку подбрасывает на месте. К щекам приливает кровь.
- Вы... вы... вы... жулик! - Верочка вихрем вылетает из зала, чудом не забыв сумочку, прекрасная и грозная, как полки со знаменами.
Совершенно точно: она уже ничего не боится.
***
Тремя часами позже я подъехал к дому, испытывая странное раздвоение. Очень хотелось в уютное тепло собственного вигвама, чаю с Катюшей - моей скво, блаженное всё подряд, на что хватит фантазии... И совсем не хотелось вылезать из машины, потому что на сегодня(или никогда!) был запланирован очередной разговор с Лизой. Лизочек, Елизавета, Бетти, Бет. Странные друзья в каком-то чрезмерном количестве — куда ни шло. Мы с Катериной тоже не самые замкнутые люди, понимаем... Молодежные субкультуры, ога. Неделю или месяц моя дочь водилась с готами, потом с эльфами, позже ее носило с какими-то славянскими традиционалистами, и ведь это только часть списка. Я привык к тому, что, приходя вечером, не знаю, как называть сегодня ЛизОчка, какого цвета будут ее волосы и губы, какое существо она нам представит своим лучшим другом и увижу ли я ее вообще до наступления ночи. Я вообще люблю перемены, они освежают. Но в данном случае это уже была не свежесть, а мороз по коже: она перестала видеть в нас близких ей людей, перестала с нами разговаривать и смеяться; финансовые вопросы давно были отлажены так, что их обсуждать не приходилось, а больше, похоже, ей со мной говорить стало не о чем. С чего это началось, когда — кто бы знал... Но в последнее время наш дом стал тесен для нас троих, и это, как я сейчас понял, было мучительно.
Почему, блин, нет второго, такого как я, чтобы выпустил меня из этого кокона наружу? Мне хотелось заорать это — вдруг все-таки кто-то откликнется? Босой сапожник, совсем босой...
Все-таки я вышел из машины и вошел в дом. Переоделся даже, поймав себя на том, что опять откладываю, откладываю встречу с Лизочком. Она была дома — к гадалке не ходи, потому что стены сотрясались от динамиков в ее комнате. Нечто заунывное и слегка агрессивное заполняло дом снизу доверху. Я перебирал в памяти наши последние разговоры, которые с самого начала катились, как трамвай по рельсам, в неизбежный тупик. Ну что я ей еще могу сказать, что? Не хотелось повторять вслед за толпой из телевизора: «потеряли мы дочку» - но оно как-то повторялось само собой.
Вчера я постучал в ее дверь, она не открыла. Я весь вечер просидел, слушая, как играет музыка в ее комнате, и вспоминая недавний разговор с Катей.
- Она считает, что ты не видишь в ней человека.
Я чуть не подавился чаем.
- Это как?
- Помнишь, она покрасилась в малиновый и ты начал возмущаться?
- ээ.. Я.. не помню. Малиновый помню. А что я сказал? Ляпнул что-то?.
- Неважно — она обиделась. А потом, когда она пришла с друзьями... - Катя селя и посмотрела прямо на меня, улыбнулась, как будто это не имело отношения к нашей жизни.
- Я опять что-то сказал?
- Нет, ты не сказал ничего! А она хотела, чтобы ты с ними поговорил. Она говорит мне — мама, с ним же нельзя жить, он совсем чужой, с ним рядом просто невозможно находиться. - Катя взяла меня за руку, приложила мою ладонь к своей щеке. - Димыч, ты же все понимаешь, ты большой, а она еще маленькая. И ты у нас волшебник... поговори с ней, хорошо?
Вчера она мне не открыла. Сегодня она мне не откроет тоже. И так по колее из пункта Абсурд в пункт Бред Собачий, пока не расшибешь лоб о стенку.
Я вспомнил Верочку: огромные удивленные глаза, покрывало спеленавшего страха и слепящие вспышки ярости, искры из глаз, молнии из пальцев, смерч, начинающийся от легкого поворота головы. Н-да. И что за кино она смотрела, док, ты в курсе? Я — нет, я аккуратно взламывал замки ее склепа, или кокона, чтобы спящая красавица смогла выбраться наружу... впрочем вопрос глуп — какое кино смотрят в ее возрасте?.. Все мы разные, факт. Но при этом факт и то, что у всех у нас есть стандартная часть, и это порой очень даже обнадеживает. А порой — устанавливает капканы именно там, где ты, неожиданно для себя самого, решаешь вдруг пройти. И все-таки, самое страшное — это не неизвестность. Это когда ты точно знаешь маршрут, тебя от него тошнит, а изменить его ты не можешь, потому что ты катишься, катишься, колеса стучат, и ни-че-го не ме-ня-ет-ся.
Я вспомнил Верочку...
И спросил себя замогильным шепотом: «ЧТО ДЛЯ ТЕБЯ САМОЕ СТРАШШШНОЕ?»
Непонятно почему, меня разобрал смех. Я стоял перед Лизиной дверью, держась за ручку, и складывался пополам от хохота, не в состоянии остановиться. Это казалось дико, невозможно смешно, и я заводился еще больше. Музыка за дверью смолкла, я услышал шаги, дверь открылась и я увидел Лизу. Зеленые волосы, удивленные глаза, сиреневые губы шевелятся, что-то спрашивая, но я, оглушенный музыкой, тишиной и собственным хохотом, пока не понимаю, что она говорит. Она втягивает меня в комнату, и через минуту мы обнимаемся и ржем уже вдвоем. Я говорю ей: «Это ничего, это пройдет,» - она кивает и смеется громче меня. В комнату заглядывает Катя, и мы уже хором говорим ей: «Это пройдет!» - она кивает и убегает на кухню, чтобы ничего не сгорело.
***
«Самое страшное,» - думает Катя - «это когда семейный ужин пригорает.»
рассказ на 14й конкурс Массаракша, исходник и обсуждение - здесь
кстати, там есть, что почитать, рекомендую)))
... значит, это кому-нибудь нужно.
Aug. 21st, 2012 09:38 amУ звёзд не бывает прозы.
Стандарт высокого стиля -
Легко, не впадая в позу
Смеяться над всем, что было,
( Лечить, всё, что было больно )
Стандарт высокого стиля -
Легко, не впадая в позу
Смеяться над всем, что было,
( Лечить, всё, что было больно )
Просто лист
Jun. 7th, 2012 04:28 pmот star_emerald
Ты - просто лист, улетающий с ветром,
Башмак, навсегда потерявший ногу …
Спешишь попасть в Акаши-хронику-
Вечный блог безымянного бога…
Ты- просто свет, разлитой по молекулам,
Яростно мчащийся от погони
Большого взрыва, иль микромира,
Который когда –то тебя догонит…
И Всемогущий антропный принцип,
Прозрачностью заслоняя вечность,
Тебя научит простым решеньям,
С грядущим овеществляя встречу…
Ты - просто лист, уносимый ветром,
Математически вычисляем…
Но, сплавлен со временем и пространством,
Ты составляешь Вселенной тайну…
star_emeraldТы - просто лист, улетающий с ветром,
Башмак, навсегда потерявший ногу …
Спешишь попасть в Акаши-хронику-
Вечный блог безымянного бога…
Ты- просто свет, разлитой по молекулам,
Яростно мчащийся от погони
Большого взрыва, иль микромира,
Который когда –то тебя догонит…
И Всемогущий антропный принцип,
Прозрачностью заслоняя вечность,
Тебя научит простым решеньям,
С грядущим овеществляя встречу…
Ты - просто лист, уносимый ветром,
Математически вычисляем…
Но, сплавлен со временем и пространством,
Ты составляешь Вселенной тайну…
(no subject)
Dec. 26th, 2011 01:50 pmКто-то сегодня получит в подарок целую планету:)
остальные - здесь: http://fotki.yandex.ru/users/live-easy/album/131318/?p=0
авторство, в общем, понятно чье:)
остальные - здесь: http://fotki.yandex.ru/users/live-easy/album/131318/?p=0
авторство, в общем, понятно чье:)
Когда-то мне подарили вот Это:
Nov. 25th, 2011 10:06 amНеуклюжесть моих творений
обаятельна, я-не гений...
Если миру я улыбнусь-
Это значит любви учусь.
Оглянусь
Рассмеюсь
Очаруюсь
Поостыну
Опять разгорюсь
Плачу
Радуюсь
И любусь
Я учусь
я учусь
я учусь
осмелею и
оробею
загляжусь
нет дыханья в груди
пропаду
утону
захмелею
зазвеню-
я учусь, погоди!
осознанье
минуты
мгновенья
поцелуй
цикламеновый сон
свет искристый
мечтанье
творенье
и в конце
как обычно
поклон.
обаятельна, я-не гений...
Если миру я улыбнусь-
Это значит любви учусь.
Оглянусь
Рассмеюсь
Очаруюсь
Поостыну
Опять разгорюсь
Плачу
Радуюсь
И любусь
Я учусь
я учусь
я учусь
осмелею и
оробею
загляжусь
нет дыханья в груди
пропаду
утону
захмелею
зазвеню-
я учусь, погоди!
осознанье
минуты
мгновенья
поцелуй
цикламеновый сон
свет искристый
мечтанье
творенье
и в конце
как обычно
поклон.
