про Бетховена
Apr. 2nd, 2017 10:36 pm![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
alltigraкоторый композитор.
Вчера на семинаре услышала, что мир может обойтись без чего и кого угодно — но при этом он всем и всему рад. И нам предложили поразмышлять, в частности, в каком направлении это предложение лично мы встречаем в ужасе /ну или в штыки, кто как.
И вот первое, что мне пришло в голову - что я бы не хотела жить во Вселенной, где не была бы написана Лунная соната. Да что там, не хотела бы жить — если бы во всем многообразии миров не было бы ни одной Вселенной, где это хоть кто-то хоть раз сыграл — блин. Ну не знаю я, как бы я с этим примирилась бы даже как с идеей. Хз, кстати, че я за Бетховена так в грудь бить начала? — он у меня даже не самый любимый композитор, если вдруг) Но вот так вот в тот момент оказалось)) Сильно подозреваю, что в каждый отдельный момент у нас есть то, от чего мы не в состоянии отказаться ни за какие коврижки — человек, идея, что-то материальное или не очень, может, отношения, может, какие-то проекты, мало ли. Вроде и понимаешь, что одно из множества, и альтернатив полно (теоретически, по крайней мере) — но вот сердце сейчас поёт только об этом, и как заставить его замолчать? И зачем?
Села таки сегодня за Лунную вечером — каким надо быть гением, чтобы написать музыку, которую может играть (ну как — может! На клавиши нажимать хотя бы) любой, кто прошёл хотя бы пару классов музыкалки! Пальцы, правда, подзабыли текст, пичалька. Но вот эти два разных ритма — волны и ветер, ночь и прохлада, даже если их сейчас не услышал никто, кроме меня — я-то их услышала. За что спасибо автору ещё миллион раз...
Музыке Бетховена досталось от советской власти так, что я никак не могла его толком полюбить. Когда-то вождь пролетариата похвалил Апассионату, да, кажется, еще пару Бетховенских вещей — и понеслась! Во всех фильмах и передачах про Ленина были сплошные Апассионаты и Патетические, накрайняк «Буря» или Лунная. Классику-то что — он давно помер... а я была девочка послушная. Примерная пионерка, ёлки-палки. Когда в седьмом классе с музыкальной школой ездили в Москву — со всеми ходила в Мавзолей, практически причастилась к святыне, на полном серьёзе. Потому что у подростка должны быть идеалы, а у послушного подростка идеалы будут те, что ему напихали в предыдущие годы — ну или хотя бы в какой-то части. Благо, всё-таки здравый смысл оставался — и у меня не складывалось вот это соединение сонат, с одной стороны — и пролетарской борьбы и политической деятельности — с другой. Типа Бетховен писал, потому что знал/догадывался, что его сонаты придутся по вкусу нашему Ильичу и его соратникам. Мгм...
блин.
Я же много лет просто не могла слушать Бетховена — очень уж это выходило, даже слова не подберу — не фальшиво, нет. Но как-то несоответствующе — на мой слух. А вокруг сплошной марксизм-ленинизм, и, ясен пень, под любимую музыку классиков оного. Кстати, не знаю, кого там любили слушать Карл Маркс и Ф.Энгельс? Добрые люди, они жили и умерли в другой стране и свои музыкальные вкусы мне не навязывали даже через посредников.
В общем, расколдовала для себя Бетховена я уже в студенчестве. Когда пошла на очередной концерт в филармонию (подумала - ну лана, Апассионата, там всё равно потом что-то поинтереснее будет). Что там было «поинтереснее» - не помню. Потому что меня как вштырило на первой же фразе Апассионаты, так всё из головы и вылетело. Потому что вдруг оказалось — что Бетховен таки писал не о пролетарской борьбе и не для пролетарской борьбы, славтехоспади. А о человеке. О том, что ему бывает — по-разному. И нежно, и тонко, и так, что приходится защищать свое нежное и тонкое/или бунтовать против чужого, грубого и толстого))) — а потом снова и снова радоваться тому, что у него есть, и создавать и растить то, что хочется, чтобы было. И это было — очень сильное открытие, знаете... Когда вдруг вот эти сомнения по поводу неубедительных, но многократно повторяемых чужих слов вдруг превратились в уверенность в то, что я могу отличить вранье от правды — на слух. На вкус. По эстетическим соображениям, в конце концов. По ашипкам в орфографии или формуле. Или в формулировке. Да пох — я отличу, и не буду пользоваться неверными формулами.
Сегодня в тысячный раз Ира напомнила о том же. И спасибо ей за это тоже) И Бетховену. И моим мехматским преподам и сокурскникам. И вообще)
Вчера на семинаре услышала, что мир может обойтись без чего и кого угодно — но при этом он всем и всему рад. И нам предложили поразмышлять, в частности, в каком направлении это предложение лично мы встречаем в ужасе /ну или в штыки, кто как.
И вот первое, что мне пришло в голову - что я бы не хотела жить во Вселенной, где не была бы написана Лунная соната. Да что там, не хотела бы жить — если бы во всем многообразии миров не было бы ни одной Вселенной, где это хоть кто-то хоть раз сыграл — блин. Ну не знаю я, как бы я с этим примирилась бы даже как с идеей. Хз, кстати, че я за Бетховена так в грудь бить начала? — он у меня даже не самый любимый композитор, если вдруг) Но вот так вот в тот момент оказалось)) Сильно подозреваю, что в каждый отдельный момент у нас есть то, от чего мы не в состоянии отказаться ни за какие коврижки — человек, идея, что-то материальное или не очень, может, отношения, может, какие-то проекты, мало ли. Вроде и понимаешь, что одно из множества, и альтернатив полно (теоретически, по крайней мере) — но вот сердце сейчас поёт только об этом, и как заставить его замолчать? И зачем?
Села таки сегодня за Лунную вечером — каким надо быть гением, чтобы написать музыку, которую может играть (ну как — может! На клавиши нажимать хотя бы) любой, кто прошёл хотя бы пару классов музыкалки! Пальцы, правда, подзабыли текст, пичалька. Но вот эти два разных ритма — волны и ветер, ночь и прохлада, даже если их сейчас не услышал никто, кроме меня — я-то их услышала. За что спасибо автору ещё миллион раз...
Музыке Бетховена досталось от советской власти так, что я никак не могла его толком полюбить. Когда-то вождь пролетариата похвалил Апассионату, да, кажется, еще пару Бетховенских вещей — и понеслась! Во всех фильмах и передачах про Ленина были сплошные Апассионаты и Патетические, накрайняк «Буря» или Лунная. Классику-то что — он давно помер... а я была девочка послушная. Примерная пионерка, ёлки-палки. Когда в седьмом классе с музыкальной школой ездили в Москву — со всеми ходила в Мавзолей, практически причастилась к святыне, на полном серьёзе. Потому что у подростка должны быть идеалы, а у послушного подростка идеалы будут те, что ему напихали в предыдущие годы — ну или хотя бы в какой-то части. Благо, всё-таки здравый смысл оставался — и у меня не складывалось вот это соединение сонат, с одной стороны — и пролетарской борьбы и политической деятельности — с другой. Типа Бетховен писал, потому что знал/догадывался, что его сонаты придутся по вкусу нашему Ильичу и его соратникам. Мгм...
блин.
Я же много лет просто не могла слушать Бетховена — очень уж это выходило, даже слова не подберу — не фальшиво, нет. Но как-то несоответствующе — на мой слух. А вокруг сплошной марксизм-ленинизм, и, ясен пень, под любимую музыку классиков оного. Кстати, не знаю, кого там любили слушать Карл Маркс и Ф.Энгельс? Добрые люди, они жили и умерли в другой стране и свои музыкальные вкусы мне не навязывали даже через посредников.
В общем, расколдовала для себя Бетховена я уже в студенчестве. Когда пошла на очередной концерт в филармонию (подумала - ну лана, Апассионата, там всё равно потом что-то поинтереснее будет). Что там было «поинтереснее» - не помню. Потому что меня как вштырило на первой же фразе Апассионаты, так всё из головы и вылетело. Потому что вдруг оказалось — что Бетховен таки писал не о пролетарской борьбе и не для пролетарской борьбы, славтехоспади. А о человеке. О том, что ему бывает — по-разному. И нежно, и тонко, и так, что приходится защищать свое нежное и тонкое/или бунтовать против чужого, грубого и толстого))) — а потом снова и снова радоваться тому, что у него есть, и создавать и растить то, что хочется, чтобы было. И это было — очень сильное открытие, знаете... Когда вдруг вот эти сомнения по поводу неубедительных, но многократно повторяемых чужих слов вдруг превратились в уверенность в то, что я могу отличить вранье от правды — на слух. На вкус. По эстетическим соображениям, в конце концов. По ашипкам в орфографии или формуле. Или в формулировке. Да пох — я отличу, и не буду пользоваться неверными формулами.
Сегодня в тысячный раз Ира напомнила о том же. И спасибо ей за это тоже) И Бетховену. И моим мехматским преподам и сокурскникам. И вообще)
